МОСКВА, 10 дек , Анастасия Гнединская. В поселке Дубровка под Челябинском несколько семей выгоняют из здания бывшей школы, куда их заселили после пожаров. Все жители с трудными судьбами. У одной квартирантки за год произошло сразу четыре несчастья: умерли сын и муж, парализовало мать, сгорел дом. Другая борется с онкологическим заболеванием. Есть семья с маленькими детьми. Проблема в том, что по документам здание — нежилое.
Анастасия Юда, одна из жительниц дома-школы, просит перезвонить через десять минут: нужно переодеть парализованную после инсульта мать. В сорокаметровой комнате — бывшем классе — женщины ютятся с 2023-го.
Тот год для Анастасии был тяжелым.
«В январе я похоронила единственного сына — сгорел буквально за несколько дней. В выписке из больницы сказано: «отек легких». Муж тогда был на СВО — пошел добровольцем. Но приехал, чтобы проститься с пасынком, — вспоминает Юда. — Дома пробыл несколько месяцев, решил вернуться на фронт. Но не успел, заболел воспалением легких. Его госпитализировали. Из больницы так и не вышел…»
Анастасия уточняет: если бы муж зашел «за ленточку», ей, как вдове, была бы положена компенсация. Но так как умер он «на гражданке», выплат не было.
После двух смертей с разницей в четыре месяца Анастасии и самой жить не хотелось. Но на этом несчастья не закончились — у матери случился инсульт.
«Очень любила внука, тяжело переживала его смерть. Видимо, организм не выдержал», — Анастасия делает глубокий вдох.
Затем — пожар. Когда она примчалась с работы, спасать было нечего — от ее половины дома остались обугленные стены. Пожарные сразу сказали: это поджог. Ведь полыхали несколько строений одновременно — и дом, и баня. Возбудили уголовное дело, но никого пока так и не нашли.
Компенсацию выплатили, но по сравнению с утраченным это капля в море.
«Перед очередной командировкой в зону СВО муж купил новый кухонный гарнитур, стиральную машину, сделал ремонт. За все сгоревшее имущество нам выплатили всего 90 тысяч. Понятно, что на эти деньги новое жилье не купишь и старое не восстановишь. Тем более после двух похорон. Если честно, я до сих пор не могу выйти из долгов. Ведь даже золото в ломбард заложила, чтобы моих мужчин в последний путь достойно проводить», — признается Анастасия.
Она позвонила главе сельского поселения, тот разрешил вселиться в старую школу. В общежитие ее превратили больше двадцати лет назад, после того как в поселке построили новую. Здесь размещали командировочных, студентов, приезжавших на практику в колхоз, семьи, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации.
Юде с матерью достался бывший кабинет биологии. Обустроить комнату помогли бойцы, с которыми служил муж. «Привезли мебель, холодильник, технику, даже постельное белье. Ведь у меня после пожара ничего не осталось — только одежда, которая была на мне», — говорит Анастасия.
Она провела в бывший класс водопровод, поставила бойлер. Думала, что еще несколько лет не нужно будет волноваться по поводу крыши над головой. Но в мае 2025-го жильцы дома-школы получили извещение о выселении от администрации района. Следом прислали второе — уже исковое. В судебном порядке требуют, чтобы люди освободили помещения, выделенные, как указано в повестке, для хранения вещей.
Татьяна Цыплакова живет в школе уже больше четырнадцати лет. Переехала тоже после пожара. В 2011-м сгорел дом, который выдали еще родителям от совхоза.
«Прошло столько лет, а вспоминать все равно тяжело, — признается женщина. — Сын тогда сильно обгорел. Думал, что в огне остались моя внучка с дочерью, и кинулся их спасать. Не знал, что их раньше вытащили. В итоге самого еле достали».
После пожара Татьяна перебралась к мужу в полуторку. Но через десять месяцев он умер, и золовки попросили съехать. С тех пор она здесь. Живет в классе географии, где когда-то сама сидела за партой.
Все эти четырнадцать лет вместе с Цыплаковой проживала внучка. Родителей пришлось лишить прав, опекунство оформила бабушка.
Обитатели школы утверждают: первое время они каждый год заключали договор с администрацией поселка о безвозмездной аренде помещений. О том, что комнаты им передавали для хранения вещей, в документе ни слова. Да и самих вещей у погорельцев не было.
В подтверждение еще одна жительница — Венера Ларионова — пересылает корреспонденту фото акта приема-передачи. В нем обговорено, что «ссудополучатель принимает жилое помещение общей площадью 42.3 кв. м.»
«Когда подошел срок оформлять новый договор, мы пришли к главе поселения. Но он сказал: «Венера, мы сейчас это помещение в жилое будем переводить. А пока бумаги не готовы, живите так», — утверждает Ларионова.
Они и жили. Периодически она напоминала главе, что неплохо бы узаконить квадратные метры. Но он только отмахивался. Даже когда в дом № 2 по улице Ленина уже пришла повестка о выселении, чиновник сказал: «успокойтесь, это формальность, никто вас трогать не будет».
В последние годы, говорит Венера, бумагами заниматься стало некогда — у нее нашли онкологию. Отняли грудь — опухоль была огромная. «На днях ездила на радиацию, чтобы проверить, не перекинулись ли метастазы на кости».
Ларионова проживает здесь с 2009-го. Переехала в Россию из Казахстана по программе переселения соотечественников. Устроилась работать в совхоз телятницей. Тогда же директор и выделил комнату в бывшей школе.
«Сейчас чиновники говорят, что здание нежилое. Но нам ведь приходят счета за коммунальные платежи — и в них указаны номера квартир. У меня, например, семнадцатая, у Тани — пятая», — добавляет Венера.
Еще в школе ютится семья с маленькими детьми и одинокий мужчина, тоже работающий в совхозе. Идти всем некуда.
Двадцать шестого ноября было первое судебное заседание. Истец — комитет по управлению имуществом и земельным отношениям (КУИИЗО) Красноармейского муниципального округа.
«Мы задали вопрос их представителю: «Где нам жить, мы же останемся на улице?» Но она сказала, что не может ответить. Затем уже судья подключилась, спросила, каким образом район хочет использовать это помещение? «Не знаю, что-нибудь придумаем», — рассказывает Венера о судебном заседании.
При этом в районе упорно ходят слухи: на школу уже есть покупатель.
«Чиновники говорят, что мы давно должны были озаботиться покупкой нового жилья. Но я, например, соцработник, ухаживаю за пожилыми. Получаю 30 тысяч — что на них можно купить?» — задается вопросом Ларионова.
Первый заместитель главы Красноармейского муниципального округа по ЖКХ и строительству Евгений Кундиуз утверждает: выгонять людей на улицу никто не собирается. Подали в суд лишь для того, чтобы с юридической точки зрения оформить все надлежащим образом.
«Во время инвентаризации имущества района стало ясно, что в нежилом помещении проживают люди, хотя изначально комнаты им передавали только для складирования вещей. Чтобы избежать юридических недоразумений, комитет подал в суд», — говорит Кундиуз. Добавляет, что опасались уголовного дела: Следственный комитет могло заинтересовать, почему граждане живут в не предназначенных для этого помещениях.
Замглавы округа уточняет: перевести здание в жилое можно, хоть и затратно. Но возникнет новая проблема. Нуждающимися в улучшении условий эти семьи не признаны — не подавали документы. А раз так, то после переоформления администрация вынуждена будет заселить сюда очередников.
Сами обитатели школы, по их словам, только на суде узнали, что могут написать заявления и встать в очередь для решения квартирного вопроса — за десять лет никто из чиновников об этом словом не обмолвился.
Сейчас подключился Следственный комитет. После обращения жильцов возбудили уголовное дело о халатности должностных лиц администрации Красноармейского муниципального района. Как объяснила старший помощник руководителя СУ СКР по Челябинской области Анастасия Шапкина, предстоит выяснить, почему погорельцев не обеспечили полноценными квадратными метрами, а заселили в бывшее учебное заведение.
Ситуацию взял на контроль глава СКР Александр Бастрыкин.
Следующее судебное заседание назначено на 13 января. Постояльцы школы радуются: хотя бы новогодние праздники не придется встречать на улице. И надеются за оставшийся месяц встать в очередь на улучшение жилищных условий.
Источник: РИА Новости