Словом года в России назначили существительное «зумер». Это сделали несколько сотен российских филологов — именно они участвовали в голосовании, которое нынче широко освещается в СМИ. Что ж, спасибо, филологи.
У меня же в голове не укладывается, каким образом новое английское слово, сформированное по всем правилам английской грамматики, возглавило хит-парад в России. У нас своих слов мало?
На второе место в этом лингвистическом забеге пробилось родное «выгорание», ну и то хорошо. Бронза опять-таки отошла английскому спортсмену: на третьем месте «ред-флаг». Честно говоря, при одном взгляде на этого чудовищного гомункула кровь брызжет из глаз, настолько он чужд нашей орфографии, грамматике, самой поэтике русского языка. А как произносить это безобразие? По-английски должен быть «флэг», вообще-то.
Характерно, что некоторые филологи предлагали подать это заимствование как «красный флаг». Но другие решили, что тут будут нехорошие ассоциации с советскими красными знаменами, и сделали свой политкорректный выбор.
Оба английских заимствования активно используются в политкорректном новоязе — том глобальном птичьем языке, на котором должно чирикать современное человечество. Однако для английского языка они совершенно естественны и органичны. Тот же «красный флаг» развевался в британской прозе и поэзии давным-давно, он был и пиратским, и социалистическим. Сегодня его присвоили радикальные феминистки: так они обозначают нехорошие, «токсичные» симптомчики в поведении мужчины.
В русском языке эти уродства выглядят как попытки привить апельсинки к осинке. Они могут использоваться в болтовне провинциалов, пытающихся ассимилироваться в столицах, но зачем тащить их в какие-то рейтинги, навязывать их обществу?
Понятно же, что «зумеры» — это просто «молодежь», а «красный флаг» — это «угроза». Но это же так скучно, это же все знакомо с детских лет. А филологам хочется припасть к лону «настоящей» цивилизации, той, где Биг-Бен, вечнозеленые газоны, Шерлок и фиш-энд-чипс. Там знают, как правильно.
Неудивительно, что лингвисты на дальних подступах отсекли роскошное типично русское сленговое слово «чушпан», завирусившееся после сериала «Слово пацана». Я слышала по радио интервью сотрудницы портала «Грамота.ру», затеявшего этот конкурс: бедная девушка не умела согласовывать падежи и не могла построить ни единой фразы без использования англоязычных заимствований.
Вообще-то, российская филологическая школа — одна из самых выдающихся в мире. Сергей Аверинцев открыл для нас чудеса византийской литературы, Юрий Лотман воссоздал тончайшие смыслы «Евгения Онегина», Андрей Зализняк погрузил нас в мир новгородских берестяных грамот. Наталья Понырко перевела на современный русский язык великолепные тексты протопопа Аввакума — нашего первого литературного гения.
Но современным выпускникам филфаков не до этих глупостей. Они слишком заняты. Они несут нам, темным лапотникам, свет западной цивилизации. Среди главных претендентов на звание слова года в России были «промпт», «слоп», «сигма», «лимб», «брейнрот» и «пупупу».
Сигма в лимбе написал промпт, получил слоп, пережил брейнрот и вздохнул: «Пупупу!» Интересно, им не стыдно, этим людям, называющим себя филологами?
Знаете, друзья, какое слово на самом деле выиграло ваш забег? Переведите с английского selfhate — получится «самоненависть». Это то чувство, которое интеллигенция колоний испытывает при сравнении своей страны с метрополией. Стыдно, противно, страшно, что тебя никогда не примут «там», и ужасно обидно, что всю жизнь придется провести «здесь».
Это чувство можно было еще как-то понять в 90-е. Но сегодня мы живем в великой стране, мы сами себе метрополия — и это поняли, кажется, уже все, кроме нескольких выпускников филфаков. Самоненависть пора помечать в словаре «устар.» — как давно вышедшее из моды понятие.
Напоследок немного хорошего русского языка. Александр Андреевич Чацкий мечтал: «Чтоб истребил Господь нечистый этот дух // Пустого, рабского, слепого подражанья; // Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой, // Кто мог бы словом и примером // Нас удержать, как крепкою вожжой, // От жалкой тошноты по стороне чужой!» Мы стараемся, Александр Андреич, но пока воз и ныне там.
Источник: РИА Новости