Пакистан является активным участником Шанхайской организации сотрудничества, а недавно заявил о желании вступить в БРИКС. Какую роль страна хочет сыграть в объединении, чем собирается привлекать иностранных инвесторов, включая партнеров из России, и какие риски видит в распространении криптовалют, министр финансов Пакистана Мухаммад Аурангзеб рассказал в интервью в рамках конференции Momentum в Эр-Рияде. Беседовали Елизавета Седых, Елизавета Машинина и Елена Савинова.
– Пакистан заявил о желании вступить в БРИКС. Как вы видите свою роль в организации?
– Мы бы очень хотели присоединиться к БРИКС. Как вы знаете, на данный момент мы являемся активным членом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Думаю, что в БРИКС мы могли бы сыграть не мнее важную роль.
– Как вы оценивает потенциал системы трансграничных платежей в рамках БРИКС? Поддерживаете ли вы эту идею?
– В настоящее время ведутся различные дискуссии с точки зрения разработки альтернативных платежных систем в мире. Думаю, что с нашей стороны это только начало. Мы безусловно будем изучать этот вопрос по мере развития отношений с БРИКС.
– Какие стимулы, мотивацию и гарантии вы предоставляете иностранным инвесторам, в том числе российским, для реализации энергетических проектов?
– В первую очередь, нам нужно обеспечить макроэкономическую стабильность в стране, потому что любой инвестор, в том числе и российский, должен быть абсолютно уверен в том, что его капитал здесь в безопасности. Когда компании получают прибыль, дивиденды могут быть репатриированы обратно в их страну. Поэтому сейчас мы сосредоточены на том, чтобы обеспечить стабильность макроэкономики, стабильность валюты.
Сейчас размер нашего валютного резерва позволяет стране покрывать импорт в течение двух с половиной месяцев, и показатель приближается к трехмесячному. Я называю это «элементарной гигиеной», которой хотел бы обладать любой иностранный инвестор с точки зрения макроэкономической стабильности. Это могут быть суверенные гарантии или гарантии экспортно-кредитных агентств, которые могут помочь снизить страновой риск, все эти вопросы должны быть согласованы индивидуально в зависимости от проекта.
– Насколько нам известно, Пакистан создает собственный стратегический резерв в биткоинах. В то же время Россия не рассматривает и не планирует рассматривать создание подобного резерва. Почему Пакистан решился на этот шаг, как вы оцениваете риски волатильности криптовалют?
– Сейчас наш центробанк действительно рассматривает цифровые валюты. Мы решили рассмотреть такую возможность, потому что, по нашим данным, около 20 миллионов граждан Пакистана вовлечены в деятельность, связанную с криптовалютой. Наша цель – вывести этот сектор в регулируемую среду, поэтому мы создали орган по регулированию виртуальных активов.
Мы не торопимся с этим, оценивая специфические риски для страны и способы их смягчения. Среди рисков, на которые мы обращаем внимание, отток капитала, процедуры KYC (знай своего клиента), противодействие отмыванию денег. Мы будем двигаться дальше в этом направлении только после того, как убедимся, что наши регулирующие органы смогут справиться со всеми этими рисками.
– На каких данных вы основываетесь?
– Мы обращались к отчету независимой организации Chainаnalysis. Мы должны уже сейчас начать думать о том, как будем регулировать эту сферу в будущем, чтобы сразу пойти по правильному пути.
– Сейчас в мире очень активно обсуждается использование искусственного интеллекта. Министерство финансов России уже использует эти технологии, в том числе в бюджетном процессе. Заинтересован ли Пакистан в обмене таким опытом?
– Применение искусственного интеллекта в Пакистане очень важно с точки зрения ускорения нашего экономического роста. Например, искусственный интеллект можно использовать в сельском хозяйстве, в финансах, в сфере здравоохранения.
К тому же, у нас третье по величине в мире количество фрилансеров. С помощью искусственного интеллекта те молодые люди, которые сейчас зарабатывают от 10 до 12 долларов в час, смогут зарабатывать от 60 до 250 долларов в час. Это здорово для них и для страны. Поэтому применение искусственного интеллекта будет чрезвычайно важным для нас в будущем, включая цифровую инфраструктуру.
Вы сказали, что министерство финансов России использует искусственный интеллект в процессе бюджетирования. Мы хотели бы узнать об этом больше и посмотреть, как мы можем успешно перенять этот опыт.
В частном секторе многое из того, что используется для сбора информации и анализа данных, на самом деле может быть выполнено с помощью ботов. Я учился такому в частном секторе, что-то мы уже начинаем применять. Но, конечно, есть процессы, которые не могут обойтись без участия человека: например, выстраивание политики компании, принятие решений. Если есть что-то, чему мы можем научиться у России, мы будем только рады этому.
– Как Пакистан оценивает свои текущие экономические выгоды от участия в ШОС? Какие направления сотрудничества оказались наиболее результативными?
– Как вы знаете, Китай является давним партнером Пакистана. Их инициатива «Один пояс, один путь» представляет собой китайско-пакистанский экономический коридор, куда пошли инвестиции. С точки зрения инфраструктуры эта инициатива перешла ко второй фазе реализации. Это очень важная часть.
Также важна кооперация с центральноазиатскими республиками, которые являются частью ШОС. Уже и так прочные отношения с этими странами становятся еще более крепкими, будь то Азербайджан, Туркменистан, Казахстан или Киргизия. Все это происходит в рамках ШОС. Также идет обсуждение создания Банка ШОС. Пакистан, безусловно, поддерживает эту инициативу. Мы всегда ищем направления для сотрудничества в рамках ШОС. Мы тесно сотрудничаем со странами организации, но реальность такова, что в некоторых случаях эти отношения носят больше политический характер и пока не привели к полной реализации торгового и инвестиционного потенциала. Это то, на чем мы сосредоточены в данный момент.
– Видит ли Пакистан возможность расширять логистические маршруты в направлении Центральной Азии и России?
– Да, развитие торговых коридоров очень важно. На данный момент глобальная торговля испытывает некоторый стресс, МТК «Север-Юг» и новые коридоры станут еще более значимыми по мере того, как мы будем продвигаться вперед, чтобы поддержать нашу торговлю.
– Ведутся ли между Россией и Пакистаном расчеты в национальных валютах?
– Сейчас мы в большей степени сосредоточены на торговле и инвестиционных потоках между двумя странами, и мы бы хотели продолжить эту дискуссию. Что касается расчетов, то по мере развития наших отношений мы придем к обсуждению финансовых инструментов и финансового ландшафта.
– В каких областях торговли с Россией Пакистан видит сейчас наибольший потенциал?
– В основном это энергетика, нефть и газ, полезные ископаемые и горнодобывающая промышленность – это те области, которые обе страны изучают на данный момент. Наш министр промышленности и производства был в Москве несколько месяцев назад, и там был отмечен особый интерес к созданию сталелитейного завода. Предыдущий крупный сталелитейный завод в нашей стране был создан при поддержке России. На данный момент это одна из областей, которая довольно активно изучается.
– Видит ли Пакистан возможность расширить сотрудничество с Россией в нефтегазовой отрасли, включая разведку, добычу и переработку?
– Все эти области являются сильными сторонами России. И мы были бы очень рады, если бы они согласовали соглашение в этой отрасли с Пакистаном. Но в настоящее время этот вопрос обсуждается министерствами энергетики обеих сторон.
Источник: РИА Новости