Россия входит в первую двадцатку стран мира по потреблению рыбы, но для достижения цели в 28 килограммов рыбы в год на человека предстоит еще большая работа, говорит президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ) Герман Зверев. В интервью он рассказал, как снизить цены на рыбу, о борьбе браконьерами и продажей контрафактной икры, какую рыбу покупают у России Европа и Япония, как российские рыбаки научились жить в условиях санкций, а также сравнил краба с автомобилем «Волга» и назвал справедливую цену на икру. Беседовали Арина Ткаченко и Диляра Солнцева.
– Какая рыба самая популярная у россиян?
– На первом месте – сельдь, потом лососевые, затем – треска, скумбрия и минтай.
– Почему цены на рыбу не снижаются, несмотря на рост спроса и хорошую путину?
– Рост спроса – это фактор повышения цены, а не ее снижения. Хорошая путина – это не постоянно действующий фактор, а удачное сочетание обстоятельств, а это увеличивает неопределенность для участников рынка. Но самое главное – «логистическое трение». Громадный пространственный размах нашей страны делает задачу по доставке рыбной продукции в каждый уголок страны более сложной, чем для любой другой страны. Если брать сопоставимые с нами по площади страны, то, например, в Канаде потребление рыбопродукции меньше, чем у нас. В Бразилии потребление рыбы и морепродуктов меньше. В Австралии потребление чуть выше, но там 60% населения живет в трех городах, расположенных в 100-120 километрах друг от друга. В США, Индии, Алжире, Египте, Турции, Великобритании, Германии, Аргентине потребление меньше, чем в России.
Удешевление стоимости транспортировки и хранения, создание мощной складской и холодильной инфраструктуры по всей стране, сглаживание за счет этого ценового риска для оптовиков – вот главный способ удешевления рыбы.
– Получается, мы едим рыбы больше, чем в большинстве стран мира?
– По методологии ФАО мы входим в первую двадцатку стран по потреблению рыбы. Оно выше, чем во многих странах мира, но все еще ниже рекомендуемых Минздравом норм. Поэтому поручение, которое поставил президент страны по увеличению потребления рыбы в стране, – это задача повышенной сложности. Нужно не просто рассказать людям о преимуществах рыбы – это и так вся страна знает. Задача – в переходе на более высокий уровень потребления, в повышении ценовой доступности и ассортимента для разных потребителей.
– Получается, что географическое расположение государства имеет большее значение в объеме потребления рыбы и морепродуктов, чем традиции?
– Роль традиций сильно преувеличена. Простой пример: вся рыбная кулинария, вся рыбная гастрономия нашей страны, в том виде как мы привыкли: сельдь под шубой, салат с кальмаром, заливное из рыбы, рыба под маринадом, бутерброд с красной икрой – все это существует менее 90 лет. В первой трети прошлого века в нашем кулинарном обиходе не было ни красной икры, ни жареной горбуши, ни вяленого минтая, ни креветки, ни тушеного кальмара.
Взрывной рост спроса на суши в ресторанах и кафе в российских городах в начале нулевых тоже никакими традициями не объяснить. Это интерес к «заморским диковинкам» плюс маркетинг, плюс выгодные условия импортных поставок лосося.
В мире то же самое. Крабы или морепродукты до начала XXI века не были хитами мирового рыбного рынка. Объем продаж краба на мировом рынке в 1976 году составлял менее 90 миллионов долларов, а сейчас – восемь миллиардов долларов! Объем продаж каракатиц и кальмаров в 1976 году – чуть больше 100 миллионов долларов, сейчас – 10 миллиардов долларов. Крабы, каракатицы и кальмары, двустворчатые моллюски – этот рынок сейчас больше, чем мировой рынок трески, минтая, сельди и скумбрии вместе взятых!
– Но несмотря на рост популярности, краб всегда останется деликатесом?
– Популярность и недоступность часто идут рука об руку – как любовь и разлука. В советское время «Волга» была очень популярная и очень недостижимая. Краб и черная икра были популярными и недоступными. Деликатесы – яства «по случаю»: для праздника, для ресторана, для застолья, чтобы, как говорится, «было все как у людей». Деликатесы стоят дорого.
– Много ли фальсифицированной икры продается в России?
– В России в год производится немногим более 80 тонн черной икры. С сентября 2024 по ноябрь 2025 года благодаря обязательной цифровой маркировке выявлено более пяти тонн черной икры неизвестного происхождения – почти 6% от официального производства!
С 1 октября в России начал работать разрешительный режим, в рамках которого на кассах магазинов блокируют икру с выявленными нарушениями в маркировке. За первые два месяца блокировано 113 тысяч попыток продажи черной и красной икры с разными нарушениями и признаками контрафакта.
Основной объем – это красная икра, заблокировано почти 105 тысяч попыток ее продажи. Причем в 54% случаев – подозрение на контрафакт, 16% – нарушения в работе производителей и 15% – «просрочка». Это очень большой объем, он сопоставим с объемом легальной икры, которая была реализована без нарушений. Как видим, блокирование громадного объема икры показывает, что браконьерство хотя и перестало существовать как полузаконная индустрия, но очаги этого промысла, этого производства, эти, как раньше говорили, «родимые пятна» контрафакта еще остаются.
– Объем браконьерской красной икры снижается в последние годы?
– Браконьерский промысл лососевой икры представлял собой настоящую индустрию. Сейчас это скорее очаги криминального или теневого бизнеса. Полностью перекрыт канал поставок через аэропорт Петропавловск-Камчатский. Работает цифровая маркировка, защита от браконьеров на реках организована Росрыболовством и рыбопромышленниками.
– Можете сориентировать по справедливой цене красной икры?
– Мы возвращаемся к справедливой цене на красную икру, такой цене, которая учитывает производственные издержки и необходимость сохранности запаса. В начале нулевых из-за масштабного браконьерского промысла, отсутствия прослеживаемости товарных потоков, широкого использования в расчетах фирм-однодневок и ухода от НДС цены на красную икру были искусственно снижены.
В 2015-2018 годах браконьерская икра, поставляемая по серым схемам, и зачастую невысокого качества, была на четверть дешевле легальной и качественной, и эти искаженные ценовые координаты впечатались в общественное восприятие как эталон, как неизбежность «дешевой» икры навсегда. Громадный объем «левой» икры по «левым» ценам сломал рынок.
Когда контур контроля был налажен, резкое возвращение цен на уровень, обусловленный растущими производственными издержками и соразмерный легальному вылову, вызвало шок, а «фантомные боли» людей по «дешевой» икре используют мошенники. Дешевая икра бывает только у мошенников.
Отпускная цена лососевой икры у рыбаков сейчас в среднем составляет от 5,5 до семи тысяч рублей за килограмм, в зависимости от вида рыбы. Плюс фасовка, транспортные расходы и минимум 20% в цене розница себе берет.
– Какая красная икра самая вкусная?
– Вся икра вкусная, особенно, если она засолена рыбаками в регионах вылова и хранится в правильных условиях. Конечно, среди гурманов есть ценители отдельных видов красной икры, но в целом исследования показывают, что вид тихоокеанских лососей, из которого произведена икра, не имеет значения для российского потребителя. Как показало совместное исследование ВАРПЭ и сервиса «Купер», 77% покупателей вбивают в поиске «красная икра», еще 14,5% – «лососевая», а оставшиеся знатоки – менее 9% –уже выбирают «икру горбуши», «икру нерки», «икру кеты».
– Российские рыбопромышленники уже полностью перенастроили работу в условиях санкций?
– Санкций было довольно много, они как снежный ком начали расти с 2022 года. Главная цель, которую инициаторы этих санкций ставили, заключалась в том, чтобы парализовать работу российского рыбохозяйственного комплекса и запереть нас за колючей проволокой. Эти цели не достигнуты и не будут достигнуты! Наоборот, санкции ударили бумерангом по инициаторам, привели к серьезному дефициту в некоторых сегментах рыбного рынка Европы и США. Европейцы говорят, что из-за санкций европейская рыбопереработка сократилась на 15%, а российская рыбопереработка на такой объем наоборот увеличилась. В 2024 году мы реализовали на мировом рынке 171 тысячу тонн рыбного филе и вышли на третье место в мире, перед нами Вьетнам и Китай, а страны, которые ввели санкции против нас, плетутся за нами.
Последствия антироссийских санкций отразились на всем мировом рыбном рынке. Они ломают налаженные производственные и логистические цепочки, вся выстроенная структура поставок стала сыпаться. В 2023 году более 7% мировой продовольственной продукции (в калориях) попало под внешнеторговые ограничения, в 2025 году, после начатой США глобальной тарифной войны под ограничениями – уже 12%. Напомню, в 2019 году этот показатель был равен нулю. Это приводит к удорожанию продовольствия в мировом масштабе.
– Покупают ли до сих пор страны с недружественными режимами российскую рыбу и морепродукты, несмотря на санкции и пошлины?
– Поставки российской рыбы и морепродуктов осуществляются в разные страны. В сегмент мирового рынка с недружественными режимами поставки составляли 2,8 миллиарда долларов, около 40% от общего объема российского рыбного экспорта. В этом году рост поставок в Европу на 15% в деньгах. Спрос там серьезно подрос после сильного провала в 2024 году. Европейская ассоциация рыбопереработчиков в своем недавнем отчете высказывает прогнозы, близкие к паническим: антироссийские санкции привели к тому, что сократилась рыбопереработка, но не российская, а европейская. Сократилась на 10%. Продолжаются поставки в Японию, в этом году прирост на 5%. Европа покупает в основном продукцию из минтая, треску. Япония – сурими (фарш из минтая), крабов.
Работаем и над расширением экспорта в страны с дружественными режимами, в страны, которые до недавнего времени мало покупали у нас рыбопродукцию: Латинская Америка, Индия, страны Юго-Восточной Азии.
– У каких стран Россия больше всего закупает рыбу?
– У Белоруссии немало закупаем, а Белоруссия наращивает закупки нашей рыбопродукци. Хорошие отношения с Чили. Видим интерес к нашему рынку со стороны Вьетнама и Индии. Сейчас основной поставщик креветки на российский рынок – это Индия, поэтому Вьетнам очень заинтересован нарастить поставки. Конкуренция – это хорошо.
– Мощное землетрясение на Камчатке летом этого года и недавнее предупреждение в Японии о цунами – эти природные катаклизмы влияют на миграцию биоресурсов?
– Цунами – нет. Гораздо больше влияет потепление воды в Мировом океане.
– Сколько в процентном соотношении составляет в России добыча дикой рыбы и аквакультура?
– В прошлом году выращено 380,6 тысяч тонн, выловлено 4,9 миллионов тонн, на аквакультуру приходится около 8% общего производства рыбы и морепродуктов в стране.
– Вы сторонник аквакультуры или все-таки за дикую рыбу?
– Создание негативного фона в отношении того или иного вида рыбы, способа ее выращивания или добычи – это опасный путь, он неизбежно создает потребительские страхи, а потребительский страх – это иррациональное и неуправляемое явление, которое начинает жить по своим законам и способно обрушить спрос на всю рыбную категорию. Мы это видели не раз.
Есть и другой аргумент: ценовой. Начиная с 1989 года мировой вылов рыбы не растет, остановился на уровне в 90 миллионов тонн в год. Общий объем производства рыбопродукции в мире сейчас превышает 180 миллионов тонн. Без аквакультуры нам угрожает резкое удорожание рыбы, многие виды рыбопродукции станут недоступны для людей. Конечно, в аквакультуру встроены определенные природные риски. Но я не сторонник «рыбного снобизма», следуя этой логике, нужно есть только дичь, добытую в своих угодьях.
– В какой состоянии сегодня рыболовный флот?
– Рыбопромышленный флот всегда останется главным приоритетом. Строительство флота, модернизация флота, насыщенность его промысловым и перерабатывающим оборудованием, поиск новых технологий лова – это всегда задача номер один. С начала 1960-х годов наша рыбная отрасль прошла несколько технических революций.
Мы перешли от малотоннажного рыболовного флота, использующего преимущественно пассивные орудия лова к большим морозильным траулерам (БМРТ) с активным кормовым тралением. Советский Союз был первой страной, которая пошла по этому пути, и уже за нами такие суда стал использовать весь мир. Затем был шаг в сторону плавбаз: 116 плавбаз построили в СССР, но, как оказалось, эта тупиковая ветвь в эволюции флота, потому что она в массовым масштабе окупаема только при дешевом топливе.
Затем мы перешли к судам типа БАТМ (Большой автономный траулер морозильный), у которых большой запас плавания, сейчас строится флот с новыми техническими, промысловыми и производственными характеристиками. Сейчас на российских верфях строятся суда с высоким промысловыми, производственными и техническими характеристиками.
Мы видим, что рыбопромысловый флот должен быть многосоставным и многозадачным: нужны суда разных типов. Ставка только на один тип судна – на крупнотоннажные суда – неверная.
ВАРПЭ несколько лет обращает внимание на необходимость пристального внимания к судоремонту. Прямо скажу, недооценивают его значимость, Судоремонт остается бедным родственником судостроения.
Недавнее поручение президента по итогам совещания о развитии рыбохозяйственного комплекса подтверждает, что мы правильно обозначали проблему. Бытует мнение, что программа инвестиционных квот заканчивается после постройки всех законтрактованных судов.
Наоборот, после постройки судна все только начинается, гарантийный судоремонт построенного судна – это важный способ повышения компетенций для верфей и источник дохода для них. Мало построить судно – необходимо поддерживать его в должном техническом состоянии.
– Какие главные вызовы стоят перед отраслью на следующий год?
– Первое – совершенно по-новому организовать продвижение рыбопродукции на внутренний рынок, более активно включиться всем в эту работу, не только рыбодобывающей отрасли, но и переработке, логистике, ритейлу, сфере гостеприимства и общественного питания.
Второе – диверсификация экспорта. Важное движение на Глобальный Юг, в страны Латинской Америки, Африка. В прошлом году мы подготовили экспортную стратегию, по некоторым рынкам прогнозные показатели не достигнуты. Это не значит, что прогноз неправильный, это значит, что работа по продвижению не доделана.
Продвижение рыбопродукции на внутренний рынок и сбалансированная многовекторная экспортная стратегия повлекут за собой изменения в ассортименте, в производстве, в техническом оснащении отрасли, в структуре кадров и программах их подготовки. Это и называется развитие.
Источник: РИА Новости