ЦБ может сделать новогодний подарок, символически снизив ставку в декабре, однако дальнейшие шаги регулятора в сфере денежно-кредитной политики будут осторожными, считает первый зампред правления ВТБ Дмитрий Пьянов. В интервью он оценил, когда проснется спрос на рыночную ипотеку у россиян, объяснил, почему важно соблюдать баланс между избыточным охлаждением экономики и инфляционным перегревом, а также дал прогноз по курсу рубля и динамике цен и посоветовал, что делать с годовыми бонусами. Беседовали Яна Жукова и Диляра Солнцева.
– Дмитрий Васильевич, давайте начнем с денежно-кредитной политики. Центральный банк уже начал снижать ставку, по вашей оценке, сколько она может составить на конец текущего года, и какова будет динамика в следующем году?
– Сейчас в наши планы мы закладываем сохранение на последнем заседании этого года ключевой ставки на уровне 16,5%. То есть год мы закончим с сегодняшним уровнем ставки. Может быть, будет сделано символическое снижение как новогодний подарок – это принципиально не поменяет переход к краткосрочной осторожности в смягчении ДКП. В следующем году, как мы предполагаем, средняя ключевая ставка будет на уровне 15%. И снижение будет весьма плавным и смещено к концу 2026 года, когда дойдет до 13%.
Одним из факторов, которые, вероятно, будут замедлять действия ЦБ по снижению ставки и делать их более осторожными в начале 2026 года, является повышение НДС. Кроме того, есть ожидание, что в первом квартале при стабильной геополитической ситуации валютный курс может двинуться в направлении 90 рублей за доллар. Это тоже будет оказывать инфляционное давление. Поэтому мы ожидаем осторожности регулятора в отношении денежно-кредитной политики.
– Получается, что пик инфляции придется на первый квартал следующего года?
– Если смотреть на периоды 2026 года, то с большой вероятностью, да. Но прогнозы по распределению инфляции по месяцам и кварталам – неблагодарное дело. Одним из макроэкономических эффектов 2025 года стало смещение риторики от безапелляционной борьбы с инфляцией и достижения таргета в 4% к концу 2026 года к тому, что достижение таргета нужно не любой ценой, а только лишь ценой недопущения рецессии в экономике.
Смещение баланса в риторике относительно инфляции – самый главный результат макроэкономической дискуссии 2025 года. В результате рецессия не допущена, прирост ВВП этого года будет в районе 1%.
– На ваш взгляд, ЦБ сможет достигнуть прогноза по инфляции в 4-5% в 2026 году?
– Мы ожидаем, что 4% не достигнет. Но дезинфляционные процессы продолжаются, и по итогам следующего года, это, наверное, будет уже не 6%. Мое ощущение, что инфляция будет 5+%.
– По вашему мнению, не рано ли регулятор начал смягчать денежно-кредитную политику?
– Регулятор же действует не в безвоздушном пространстве. Должен быть компромисс, чтобы при замедлении инфляции экономика не скатилась в рецессию. Поэтому, нельзя сказать, что это было неправильным действием. Второй момент – могли бы они идти быстрее? Могли, но ценой нескольких кварталов снижения ВВП, что было бы недопустимо. Это и есть точка компромисса.
– Рецессии в этом году удалось избежать, а насколько велики риски стагфляции в следующем году?
– Что такое инфляция? Это когда денежная масса растет опережающими темпами по сравнению с производством. И мы видим значительный прирост кредитования юрлиц. То есть корпоративное кредитование растет, несмотря на высокую ставку, что приводит к росту производства и положительной динамике ВВП. А говорить о стагфляции можно было бы, если бы все «встало» с точки зрения кредитов, это был бы ранний индикатор. Поэтому рисков стагфляции нет. У нас должны быть другие опасения: что ключевая ставка в 16,5% – это уже признак слишком мягкой ДКП, так как кредит экономике растет.
– Удается ли сейчас властям контролировать охлаждение экономики, оно управляемо?
– Как я уже сказал, отрицательной динамики ВВП нет. Но есть и другие метрики. Например, безработица находится вблизи исторического минимума – это тоже свидетельство того, что ни о каком переохлаждении не идет речи. Поэтому мы балансируем сейчас «около нуля» между избыточным охлаждением экономики и инфляционным перегревом. И одним из сдерживающих факторов роста экономики остается невысокий рост производительности труда.
– Какие факторы, на ваш взгляд, сейчас вносят наибольший вклад в инфляцию? Например, рубль с начала года уже укрепился на 30%. Насколько это сильно повлияло на инфляцию?
– По нашим расчетам, укрепление курса рубля добавляет примерно два процентных пункта к снижению уровня инфляции. То есть, сейчас инфляция могла бы быть не около 7%, а около 9%, если бы не курс. То есть он оказывает позитивное влияние. А что негативно влияет на инфляцию, так это нерегулируемые услуги. Потому что на них курс влияет слабо, а затраты на трудовые ресурсы велики.
– Видите ли вы проблемы с погашением корпоративных кредитов, которые компании взяли несколько лет назад в период низких ставок? Есть ли риски дефолтов, и в каких отраслях?
– Можно выделить следующее правило: чем крупнее компания, тем меньше у нее риск дефолта. Кроме того, есть отдельные отрасли, в которых произошел идеальный шторм. Это, например, снижение цен на экспортные товары в силу объективных причин. Или взятые кредиты по плавающим ставкам.
Поэтому мы видим повышенные кредитные риски в угольной отрасли, в металлургическом секторе, а также в сфере коммерческой недвижимости. Кроме того, замедление экономики негативно влияет на железнодорожные грузоперевозки. Поэтому эти отрасли были и в 2025 году и останутся в 2026 году зонами повышенного внимания.
Но не стоит забывать, что у нас очень мало банкротств в этих секторах. Cпособ лечения от дефолта – это реструктуризация с подбором правильных параметров кредита для посильной кредитной нагрузки. Объем реструктуризации от общего кредитного портфеля около 7%.
– Продолжают ли компании и люди брать кредиты в валюте? Увеличился ли кредитный портфель именно дружественных валют?
– Мы давно не кредитуем физлиц и не выдаем ипотеку в иностранной валюте. Это экзотика, которая осталась в прошлом. С точки зрения корпоративного сектора, у нас стабильная доля валютных кредитов, примерно 10-11% от кредитного портфеля. В основном это юань. Такие кредиты мы выдаем экспортерам, имеющим валютную выручку и желающим уменьшить стоимость своих заимствований в период высоких ключевых ставок в рублях.
– ВТБ участвует в пилоте цифрового рубля, как вы его оцениваете? Стартует ли полноценный проект цифрового рубля в 2026 году?
– Первоначальным сроком внедрения цифрового рубля был поставлен сентябрь 2025 года. Мы подготовили всю инфраструктуру для старта в этот срок. Но отдельные участники проекта не успели, потому что внедрение всех контуров этой системы сложное и дорогое. Сейчас Центральный банк поставил новый срок внедрения – сентябрь 2026 года. Если ЦБ даст команду раньше, мы готовы подключиться прямо завтра. Но цифровой рубль, как третью форму национальной валюты, невозможно внедрить в избранных банках, подключиться должен весь сектор. Поэтому мы надеемся, что срок с сентября 2026 года переноситься не будет, и полноценный запуск цифрового рубля состоится.
– На ваш взгляд, цифровой рубль изнутри хорошо защищен?
– Когда вы спрашиваете про защиту, нужно разделять ответ на два. Если вы предоставите пароли мошенникам сами – то защита цифрового рубля от социальной инженерии такая же, как у обычного кошелька или банковского счета. Но если вы поддадитесь мошенникам и раскроете все параметры входа, транзакции с цифровой валютой легче отследить с точки зрения технологической защиты, которая по сравнению с безналичным рублем на порядок более высокая. Плюс ценность цифрового рубля в его алгоритмичности, в смарт-контрактах, благодаря которым можно запретить проводить транзакции контрагенту. И эта алгоритмичность, возможность обложить переводы или платежи запретами, ограничениями или разрешениями, повышает защищенность от мошенничества в разы.
– Нет ли сейчас проблем с зависшими трансграничными платежами при экспортно-импортных операциях, как это было в 2023 году с Индией?
– Сейчас таких проблем с «навесами» рупий нет. Мы научились балансировать потоки.
– А с расчетами в других валютах?
– По транзакциям с иностранными контрагентами все проходит нормально, проблемы сглаживаются.
– Можно ли сказать, что рыночная ипотека на данный момент «умерла»?
– Рыночная ипотека будет очень дорогим и редким гостем. Какая есть проблема у рыночной ипотеки? Это «длинный» продукт без возможности перекладывания процентного риска на клиента, это запрещено законом. И когда ставки высокие, несубсидированную рыночную ипотеку мало кто берет, то есть при высоких ставках на стороне клиента будет низкий спрос. Но когда мы приблизимся к приемлемой для граждан ставке, допустим, в 10%, уже у банков будут опасения реализации стрессового сценария из основных положений денежно-кредитной политики ЦБ. А, значит, банки будут очень осторожны, и при выдаче ипотеки по низким ставкам они будут закладывать возможность повышения ставок на долгосрочном горизонте. Поэтому до тех пор, пока мы не стабилизируем инфляцию и инфляционные ожидания и не докажем, что Россия в состоянии долгий период жить при стабильно низких ставках, у рыночной ипотеки сложное будущее.
– На покупку жилья на вторичном рынке люди еще берут ипотеку?
– Выдачи ипотеки на вторичном рынке близки к нулю. Это единичные случаи, если надо «съехаться-разъехаться».
– А льготная ипотека?
– Льготная ипотека пользуется спросом. Ее люди могут себе позволить, все остальное является исключением, подтверждающими правила.
– На ваш взгляд, какая ставка по рыночной ипотеке разумна для рынка и для заемщика?
– Мне кажется, что рыночный спрос будет просыпаться при ставке по ипотеке в 10-12%.
– Когда это может произойти?
– Это сложный вопрос, зависит от того, какая будет инфляция к концу 2026 года. Я думаю, по-хорошему, за пределами 2026 года и, возможно, даже за пределами 2027 года. Потому что мало достигнуть локального снижения инфляции, нужно ее закрепить. На это нужно время, поэтому быстрого снижения ставки по ипотеке ждать не стоит, это займет несколько лет.
– То есть лучше сейчас пока деньги копить? Годовые бонусы класть на вклады?
– Да, конечно. От банкира вы не услышите никакого другого ответа. Потому что, во-первых, на это направлена политика регулятора, а во-вторых, это генерит нам пассивы. Генеральной установкой для государства в период высокой ключевой ставки является накопление. Следуют ли все люди этой модели? Конечно, нет, потому что у всех свои потребности. И новое платье на новогодний вечер иногда тоже хочется, правда?
Источник: РИА Новости