Переговоры президента Д. Трампа и председателя Си Цзиньпина в Пусане оказались довольно краткими — всего один час сорок минут. Притом что американцы явно рассчитывали на большее ввиду длинного перечня вопросов в повестке дня с их стороны. Как всегда, наиболее важны те, которые не обсуждались или не упомянуты сторонами вследствие отсутствия прогресса в сближении их подходов. К таковым относятся украинское урегулирование, закупки Китаем российских энергоресурсов и угроза введения Вашингтоном стопроцентных тарифов на весь китайский экспорт в США с 1 ноября. Что касается последней, то вопрос был урегулирован на переговорах сторон в Куала-Лумпуре, по итогам которых Скотт Бессент заявил, что отпала необходимость введения таких тарифов. В остальном имели место мелочные размены (вплоть до возобновления Китаем закупок американской сои) или уступки Трампа.
В любом случае это произошло после завершившегося 23 октября очередного пленума ЦК КПК, повлиять на исход которого, собственно, и пытался Трамп своим блефом — как-никак речь шла о разрыве всех торговых отношений в более чем 400 миллиардов долларов с катастрофическими последствиями для самих США. Ничего не получилось: китайский лидер только укрепил свои позиции, произошло очищение от компрадорских элементов в руководстве страны и среди военных. Был также выверен баланс между рынком и централизованным управлением в социально-экономическом развитии.
Разительный контраст между ковидным годом, когда Трамп в свое первое президентство пытался изолировать Китай как источник глобальной «заразы», и нынешним пиететом к своему собеседнику, разговор с которым был со всей очевидностью на равных. А ведь прошло всего пять лет. Что же изменилось и каковы более широкие геополитические последствия новой реальности (она же нормальность) в отношениях между США и Китаем?
В ответ на тарифный наскок в этом году Пекин буквально ощетинился лицензированием экспорта редкоземельных металлов и продукции из них, включая магниты, без которых невозможна любая современная промышленность, будь то автостроение или ВПК. Похоже, что в Куала-Лумпуре сторонам удалось на время смягчить свои разногласия, дабы могли встретиться оба лидера. Но они ничего не подписали, и речь идет о неких промежуточных договоренностях, не более того — дверь для впадения в конфронтацию остается приоткрытой, и не приходится гадать, кто кого держит в постоянном напряжении: конечно, тот, кто сидит на ресурсах, таких как редкоземы.
Другой момент: Китаю буквально за год удалось добиться колоссального прогресса в области искусственного интеллекта и производства микрочипов для соответствующих устройств. При этом рывок был не только стремительным (сказалось накопление критической массы технологического прорыва, включая возвращение из США китайских ученых и инженеров, на которых за океаном устроили гонения как на проводников китайского влияния и даже шпионов), но и качественным в плане многообразия и открытости китайских разработок (DeepSeek и др.). Последнее просто подрубает этот сектор в Америке, где на это ушли годы и огромные средства и где собирались на этом обеспечивать свое доминирование на новом этапе технологического развития мира.
Но вопрос стоит еще шире и принципиальнее. Как показывает последний доклад RAND Corp., озаглавленный «Стабилизируя соперничество между США и Китаем», пришло время выбирать между конфронтацией с ее непредсказуемыми последствиями (за скобками исследования остался такой момент, как перспектива для России остаться над таким столкновением) и переходом к разрядке по аналогии с советско-американской — и даже «европейским концертом», ставшим продуктом победы над Наполеоном и решающей роли Александра I на Венском конгрессе 1815 года. Опять же, последний момент обходится стороной, а он ни много ни мало указывает на цивилизационную отличность российской дипломатии, посадившей побежденную Францию за общий стол европейской политики на равных с державами-победительницами. Достаточно вспомнить, как обошлись с Россией по окончании холодной войны, которую она не проигрывала, а просто вышла из нее (и у нас тоже сменился режим): нас наказали расширением НАТО — решением, которое прозорливый Джордж Кеннан назвал «наиболее роковым», что мы и наблюдаем вживую сейчас.
Авторы доклада отдают должное советскому новаторству по части «мирного сосуществования», будь то в 20-е или 50-е годы. Именно об этом и идет речь сейчас. Любопытно, что не скрывается (дабы «продать» эту идею американскому истеблишменту!), что политика разрядки внесла вклад в крах Советского Союза, руководство которого не имело позитивной программы внутренней трансформации. Но разница с той разрядкой как раз в том, что Китай уже прошел через подобное преобразование. И условно можно сказать, что участие своим «мирным подъемом» в сорокалетней глобализации и было для Китая такой разрядкой.
Теперь же предлагается не допустить дальнейшего обострения с Китаем, будь то Тайвань, проблематика Южно-Китайского моря или технологическое соперничество. Без выхода на какие бы то ни было решения всех накопившихся проблем предполагается установить контакты разного уровня, дабы обеспечить предсказуемость поведения Пекина. Но пока китайская сторона демонстрирует четкое понимание того, что именно неопределенность нетерпима в политической культуре Америки и может служить элементом сдерживания в отношениях с Вашингтоном. Наиболее ярко такая тактика проявляется в контактах по линии военных. Поэтому трудно предположить, что Китай, вполне сознающий свою мощь и слабые стороны США, даст себя опутать сетью разрядки, тем более что в Пекине продолжают тщательно изучать советский опыт.
Если проводить параллели, то сейчас, как выясняется, несмотря на весь апломб Трампа, США по отношению к Китаю находятся в положении СССР/России к США в 80-е и 90-е годы. Стратегически положение Вашингтона осложняется тем, что на подъеме оказалась Россия с огромным преимуществом в сфере потенциалов ядерного сдерживания. По сути, это третья мировая с войной американцев на два фронта. Да, можно согласиться, что, как в августе 1914 года, Россия своей СВО на Украине обеспечила Китаю (тогда — союзникам по Антанте) выигрыш во времени, возможно, критически важный, одновременно пролагая путь к решению проблемы Тайваня, впервые отторгнутого Японией по итогам войны 1895 года.
Перечень различий с ситуацией разрядки 1.0 на этом не исчерпывается. Исторический Запад распадается на свои географические сегменты, которые неизбежно погружаются в собственные региональные расклады. Как и для стран Глобального Юга и Востока, для тех же Японии и Южной Кореи абсолютным императивом служат интересы собственного развития, а значит, и сохранение торгово-экономических связей с Россией и Китаем, с которым у каждой торговый оборот более трехсот миллиардов долларов (и он сбалансирован!). «Тойота» вместо инвестирования десяти миллиардов долларов в производство в США ведет переговоры о возвращении в Россию. Трамп был вынужден признать важность энергетических связей Токио и Пекина с Россией. Требования к Японии и Южной Корее об инвестировании 500 и 350 миллиардов долларов соответственно в США, включая кораблестроение, вызывают негативные эмоции в обеих странах — как сбор средневековой дани.
Если брать страны Юго-Восточной Азии («десятка» АСЕАН), то на них приходится порядка одного триллиона долларов из общего объема внешней торговли Китая в шесть триллионов. Но вовлеченность этого региона в деловые отношения с Китаем значительно глубже — на них и шесть стран Ближнего Востока распространяется инициированная Пекином система мгновенных цифровых платежей, что обеспечивает значительную экономию средств, но, главное, в перспективе выводит 38% мировой торговли из долларового оборота. Судя по сообщениям СМИ, новый премьер Японии С. Такаити не прочь совместно с Сеулом ввести аналогичную схему расчетов с Пекином в трехстороннем формате. Все это — в дополнение к тому, что делается на данном фронте в ШОС и ЕАЭС.
Возможно, поэтому Трамп не стал участвовать в саммите АТЭС — на этом празднике, где американцы вдруг почувствовали себя чужими, где все давно и надежно «схвачено», несмотря на радушие и мишуру союзнических отношений. Как у Билла Клинтона: «Все дело в экономике, глупый!», только уже в региональном и глобальном масштабе. Так что происходит ускоренная отстыковка всей Восточной Азии и более обширного региона от Pax Americana (Австралия — не исключение), притом что в самой Америке грядет экономический крах, который будет спровоцирован обвалом фондового рынка и запустит реальную реиндустриализацию страны, и никто не хочет попасть под его раздачу.
То, что после встречи с Си Трамп показался каким-то смирным, может означать только одно: там, в Восточной Азии, он столкнулся не с призраком (он уже давно витает над Америкой), а с реальностью постамериканского мира. Его еще там не спрашивали, кто он такой и что такое Америка, но и это не за горами. Там — пресловутый караван, который идет помимо Америки и геополитических фантазий ее элит. Поэтому и по украинскому конфликту — «пусть воюют», то есть пусть все решит естественный ход вещей, а значит, победит сильнейший. И тогда хорошие отношения с Кремлем — не роскошь, а почти что кантовский (какой там Калининград для НАТО!) категорический императив. И если разговора с Си было мало, то сообщения о наших двух системах стратегических беспилотников должны были довести до сознания Трампа, что мир необратимо изменился и что входной билет в него — уважение прав и интересов других не менее сильных и не менее суверенных держав. Надо также иметь что-то за душой, а не пытаться по старинке стричь геополитические купоны.
RAND же продолжает плодить стратегии, которые призваны создать ощущение того, что еще можно что-то сделать, помимо резкой смены курса, хотя по большому счету уже ничего сделать нельзя. И можно только надеяться на то, что Китай не будет по отношению к Америке столь же беспощаден, как беспощадны были к нему самому англичане в эпоху «опиумных войн». Скорее рано, чем поздно, американцам придется признать, что конечный внешнеполитический ресурс — это внутреннее состояние собственной страны и с этого надо начинать, в чем, наверное, и состоит миссия «Трампа-разрушителя» (Антонио Скарамуччи). Еще в 2014 году Фрэнсис Фукуяма признал, что Америку не излечить без институциональных потрясений. Мы это знаем по себе. Так устроен мир. И в этом будет в том числе цена рокового решения 1994 года о расширении НАТО, которое отложило в долгий ящик трансформацию Америки, без чего им не обрести реальности своей страны, существующей в гиперреальности финансиализации не одно десятилетие.
Источник: РИА Новости