В интервью гуманитарный координатор ООН в Афганистане Индрика Ратватте не раз назвал положение дел в стране «большим вызовом». Он рассказал, каковы потребности афганцев в гуманитарной помощи, и насколько они превосходят возможности международных организаций, дал неутешительный прогноз на будущее, назвал острейшую социальную проблему Афганистана и раскрыл, почему при талибах среди сотрудников ООН стало больше женщин.
– Господин Ратватте, сколько человек в Афганистане на данный момент нуждаются в гуманитарной помощи, какому количеству из них ООН удалось помочь в этом году?
– Число афганцев, которые нуждаются в гуманитарной помощи, по итогам этого года оценивается в 22,9 миллиона человек, на данный момент мы предоставили хотя бы один вид помощи порядка 14,9 миллиона из них. Конечно, это очень сложная задача, потому что 22,9 миллиона человек – это почти половина населения страны. В настоящее время мы проводим оценку гуманитарных нужд в Афганистане на 2026 год, в последнем квартале года мы вместе с партнерами, с общинами по стране проводим оценку потребностей в оказании помощи в различных регионах страны, только на основе этих данных мы определяем количество нуждающихся и сферы, в которых необходимо оказание помощи, например, в здравоохранении, образовании, в продовольственной безопасности.
– Есть ли у сотрудников гуманитарных организаций доступ в пограничные с Пакистаном районы Афганистана, которые подверглись бомбардировкам во время недавнего военного конфликта?
– У нас есть доступ к большей части территории страны, поскольку конфликт на границе прекратился, и в этом смысле ситуация с безопасностью позволяет нам перемещаться по разным частям страны. Но поднятый вопрос очень важен в связи с пересечением пакистано-афганской, как и ирано-афганской границы огромным количеством афганских беженцев, которые в этом году вернулись на родину из-за решения принимавших их стран.
– Действительно ли число вернувшихся афганцев так велико? С какими трудностями они сталкиваются?
– В этом году из Ирана и Пакистана вернулись почти 2,2 миллиона афганцев. Если посчитать период с сентября 2023 года по сентябрь 2025 года, то за эти 24 месяца из Ирана и Пакистана вернулись более 4,5 миллионов афганцев, что составляет 10% от числа населения. Принять такое количество людей – чрезвычайно сложная задача даже для страны с очень развитой инфраструктурой и услугами, уж не говоря об Афганистане, где всего этого нет, поэтому поддерживать новое население его властям крайне сложно. Некоторые из этих людей десятилетиями жили в принимающих странах в качестве беженцев, и теперь они возвращаются в страну, которая не обладает достаточными возможностями для их интеграции. Если говорить о том, что мы делаем в этой связи, совместно с правительством мы получаем информацию о прибытии бывших беженцев в провинции и районы их происхождения, затем мы составляем карты и концентрируемся на районах с наибольшим числом возвращенцев, в некоторых местах число населения из-за вновь прибывших удвоилось. Мы оказываем поддержку общинам и уже там работаем. Мы пытаемся вместе с партнерами, неправительственными гуманитарными организациями и, конечно же, правительством координировать действия, чтобы определить, как лучше всего поддержать реинтеграцию.
По их прибытии в Афганистан мы проводим оценку уязвимости семей и отдельных лиц, а затем оказываем первоначальную денежную помощь, чтобы им начать жизнь на новом месте. Наиболее уязвимые семьи получают помощь в натуральной форме, например, временное жилье. Поскольку число возвращенцев очень велико, мы не можем обеспечить всем все необходимое. Например, мы едем в деревни и пытаемся работать с местными властями, чтобы выделить им землю для строительства жилья. Основное внимание уделяется расширению доступа к таким услугам, как здравоохранение и образование. Однако главная проблема – это наличие крыши над головой, и ресурсов для обеспечения жильем миллионов людей просто нет. Поэтому люди пытаются строить небольшие убежища своими силами, а мы можем предоставить палатки в качестве временной меры и материалы для строительства временного жилья для наиболее уязвимых групп населения.
– Сказалась ли задержка со стороны США от уплаты взносов в ООН на финансировании гуманитарных программ по Афганистану?
– Мы не получаем достаточного финансирования для оказания гуманитарной помощи Афганистану. Это большая проблема, причем глобальная. В 2025 году это случилось, в частности, по трем причинам: в мире стало больше конфликтов, чем раньше, мегакризисы, международному сообществу необходимо оказывать больше помощи, требуется больше средств и поддержки. Кроме того, объемы помощи на развитие и гуманитарную помощь резко сократились в этом году. Нынешнее правительство США пересмотрело свою программу оказания гуманитарной помощи, поэтому произошло огромное сокращение. Не только США, но и многие другие страны также стремятся инвестировать во внутреннее развитие, сокращая программы помощи, что тоже повлияло на финансирование программ в Афганистане.
– Сколько средств необходимо ООН, чтобы закрыть потребности афганского населения в помощи?
– Будем говорить так: план гуманитарного реагирования, который ежегодно составляется в конце года, включает все необходимые расчеты стоимости этих потребностей. Он показал, что гуманитарный призыв на 2025 год профинансирован лишь на 37%, то есть существует дефицит в 60%, и это глобальная проблема, и не только Афганистана, из-за сокращения ресурсов, о чем мы говорили. Нам пришлось расставлять приоритеты и пересматривать потребности. Сегодня мы оказываем помощь только самым уязвимым людям.
– Каков ваш прогноз на следующий год?
– Я прогнозирую дальнейшее сокращение в следующем году, надеюсь, я ошибаюсь ради афганского народа, но в глобальном масштабе из-за крупных кризисов, масштабных конфликтов, огромных потребностей Афганистан больше не является приоритетом, и это очень печальная ситуация.
– Открыты ли власти Афганистана для сотрудничества с ООН и гуманитарными организациями в преодолении трудностей? Не чинят ли они препятствий для работы сотрудников ООН?
– Конечно, мы сотрудничаем. Мы работаем с местными властями, с «Талибаном» на трех уровнях: во-первых, на уровне общин, районов и провинций, во-вторых, на уровне Кабула, взаимодействуя с ключевыми министрами де-факто правительства, и, конечно же, на самом высоком уровне. Так, я возглавляю координационный форум высокого уровня, в котором участвуют различные министерства, включая министерство иностранных дел, а также все ключевые министры, партнеры и неправительственные организации. На этом форуме мы обсуждаем развитие различных ключевых секторов страны, таких как здравоохранение, образование, продовольственная безопасность и сельское хозяйство, обсуждаем, что могут сделать де-факто власти, что можем сделать мы, и работаем на всех трех уровнях. Если возникают проблемы с доступом в какие-то районы, мы решаем их в основном на провинциальном уровне. Если же проблемы носят более системный характер, мы обсуждаем их на уровне Кабула и пытаемся найти взаимоприемлемое решение.
– Какую социальную проблему вы считаете наиболее острой в сегодняшнем Афганистане? С каким недостатком власти никак не могут справиться?
– Главная проблема, которая остается в политике властей де-факто, касается женщин и девочек. Как вы знаете, указы 2022 и 2023 годов ограничили участие женщин в работе неправительственных организаций, а затем и в учреждениях ООН, а также запрещают получение среднего и высшего образования для женщин. Для нас, как для международного сообщества, ООН, это неприемлемая политика, и, что еще важнее, она оказывает негативное влияние на афганских женщин, лишая их возможности вносить вклад в общество и помогать экономике. Поэтому я постоянно обращаюсь к де-факто властям с призывом отменить эти ограничения. Это не означает, что нельзя учитывать культурные особенности при организации работы; мы, как ООН, заявляем, что всегда стремимся продвигать права женщин, при этом учитывая культурную среду, в которой они работают. Однако им необходим доступ к образованию и работе.
– Про Афганистан часто пишут, что женщины в настоящее время вообще не могут там работать и даже выходить из дома без сопровождения мужчин, так ли это?
– Сейчас есть исключения для тех женщин, которые работают в сферах образования и здравоохранения. Женщины работают учителями в начальных школах. Но, например, существуют ограничения для афганских женщин, желающих пройти обучение на медсестер и акушерок, и это при том, что в Афганистане очень высок уровень материнской и детской смертности. Мы ведем постоянные переговоры с властями, чтобы добиться возможности для женщин получать медицинские профессии, обучаться на средний медперсонал в качестве медсестер, помощниц при родах, апеллируя к тому, что через десять лет при такой системе они лишатся возможности оказывать женщинам всякую помощь при родах, для их репродуктивного здоровья, поскольку это не связанный с религией вопрос, он связан со здоровьем.
– Разрешено ли женщинам в Афганистане при нынешних властях работать в гуманитарных организациях, оказывать помощь во время природных катаклизмов? Последнее сильное землетрясение показало необходимость присутствия женщин-спасателей и медиков в местах катастроф, чтобы спасать женщин в условиях религиозных ограничений для мужчин.
– У нас работают афганские женщины, которые являются сотрудницами ООН. Но недавно, два месяца назад, в сентябре, были введены ограничения на посещение афганскими работниками-женщинами офисов ООН. Это создает для них проблемы в выполнении работы. После введения этих ограничений многие из них могут работать только из дома, что неудобно, поскольку они не могут выезжать на места и вносить более ощутимый вклад в работу на местах. К примеру, во время недавнего землетрясения афганские женщины-сотрудницы работали на местах, некоторые оказывали помощь, работая медсестрами, врачами, оказывая психологическую поддержку. Сейчас мы ведем переговоры с правительством и пытаемся снять эти ограничения.
– Сократилось ли число женщин-сотрудниц гуманитарных организаций в Афганистане за последние годы?
– В соответствии с традициями Афганистана на протяжении последних 50 лет количество мужчин, работающих в организациях ООН в стране, превышало количество женщин. Но после 2021 года, когда к власти пришли талибы, мы приняли на работу больше афганских женщин, чем раньше, когда их число было очень маленьким, около 17-18%. Теперь их стало где-то 25% благодаря целенаправленным усилиям ООН по привлечению на работу большего числа афганских женщин. Мы стараемся нанимать больше афганских женщин, чтобы они могли работать и вносить свой вклад. Большинство сотрудников ООН в Афганистане — это не иностранцы, а афганцы, их тысячи людей, и афганские женщины очень смелые. Несмотря ни на что, они хотят помогать своей стране, другим женщинам. Бывает, у них есть возможность уехать в другие страны, но они отказываются, преодолевают большие трудности, чтобы доказать властям необходимость их работы, что они – активная часть общества.
Источник: РИА Новости